Куряне - защитники Отечества

Интервью с Гридасовым Д.Ф.(запись)

Но когда узнаешь, как ло­мали его, тогда еще безусого мальчишку, война и наше родное государство, начина­ешь восхищаться силой духа и волей к жизни этого пере­жившего все человека.

    - Дмитрий Федорович, Вы в 15 лет уже были ми­нером?

    - Да. в 43-м году, сразу после освобождения Курска от немцев, нас призвали на восстановление разрушенного. А кого еще Старшие - то все были на фронте. Нас призвали, месяца два обучили и послали на разминирование минных полей. 

    - А кто обучал-то?

    - Представители военкомата, которые остались. Да ведь они сами не знали этого, как следует. Конечно, у нас были жертвы - кому руку оторвало, кому глаза повыбило, кого в спину ранило. Семь человек у меня в группе погибло из сорока. Приходилось мне разминировать там, где не­посредственно Курская Дуга была, где была долговремен­ная оборона - там снимать мины было очень тяжело.

    - Они частые были?

    - Да,  мины частые, зак­рытые травой, растительно­стью. Особенно опасны были так называемые "прыгающие мины" - они отрывались на два метра от земли и разры­вались в воздухе. Мы их и не разминировали - при обна­ружении подрывали на месте, •

    - Дмитрий Федорович, а Вы были в своей группе главным"?

    - Да, просто я был спе­циалист по разминированию. Я догадался, что немцы - на­род предусмотрительный, и на случай отступления для своего минера оставляют путь; тянут посередине минного проволочку под цвет земли. Я этот секрет разгадал. Находил проволочку , отмерял три метра от нее и без миноискателя знал, что тут мина . Так и было.

    - В 15 лет? Это талант какой-то!

    - Талант. У меня волос меньше на голове, чем я раз­минировал мин. Однажды страшный случай был. Нашли мои ребята впервые авиаци­онную мину - она случайно не

разорвалась во время паде­ния. Нашли - и ковыряются, мальчишки ведь все совсем! Я как увидел, забрал, велел всем отойти и кинул в бли­жайшую траншею. А мина взрывается! Я чувствую - в ботинках кровь. Смотрю - на ноге несколько царапин и... все. А я живой. Миллиметра на два сдвинулся бы " как раз по мне осколки бы прошли. А так- лишь бушлат превратился в кусок тряпки. Опасно было, конечно. Взрывали же мины все вместе. Соберем сотни две, три- нечетное количество, - стаскиваем вместе и уходим в укрытие.

    - А почему не по одной-то, ведь так безопасней, наверное?

    - А взрывателей давали ограниченное количество и бикфордова шнура было не очень богато. Так вот, иногда, когда взрывали такую гору, какая-то мина подни­малась и ле­тела на нас. И, бывало, ребята поги­бали, нахо­дясь даже вроде бы в укрытии.

    - И сколько лет Вы разминировали Курск?

    - В 44-м меня призва­ли в армию. Приехали покупатели, как их тогда называли, выстроили батальон и стали выбирать. Отобрали самых сильных, самых здоровых, в том числе и меня, посадили в вагоны и отправили в Архангельск. А там началась проверка КГБ. Вся причина в том, что набирали флот. А мы-то были в оккупа­ции!

    - Ну и что? Значит, под подозрением?

    - Да! Другое дело. какое подозрение, но я-то говорю то, как было. Естественно, на флот мы не попали - нас сформировали в 642-й отдельный инженерный батальон Северного флота, посадили на ледокол и высадили на губу грязную севернее Североморска. И здесь началась не жизнь, а каторга. Хуже, чем в плену у немцев. Жили в палатках, строили скрытые в скалах стоянки для подвод­ных лодок. Вот мы день дол­баем скалы, делаем дамбы по пояс в ледяной воде, ночь -идем спать в палатки. Мороз за 30 градусов, а ты лег мок­рый и мокрое натянул. А ут­ром вставать - еще не вста­нешь:   все  смерзлось. Подъем - люди не поднима­лись... Там же и умирали. Из тех, кто выжил тогда, сейчас один я остался. Было ведь много курских - все поуми­рали: туберкулез легких, от­казы почек, печени... Мы друг друга не узнавали. Отощали - двумя ладонями можно было обхватить, один позво­ночник оставался.

- Как же Вы выжили там, Дмитрий Федорович?

- Однажды утром командир части исчез вместе со всем офицерским составом. Зато пришли машины, по па латкам пошли медицинские работники. Так я попал в гос­питаль: сердце увеличено в объеме, легкие наполнены жидкостью, почки не работа­ют, полное истощение. А отбирали-то нас - самых крепких!

- Дмитрий Федорович, а домой, в Курск, Вы ког­да вернулись?

     - В 47-м году. Я пришел, у меня воспалительный про­цесс почек пошел, мать уже смертный мне приготовила. А я выжил!

    Дмитрий  Федорович Гридасов закончил потом кур­сы шоферов, курсы механи­ков. Курский филиал Горьковского автодорожного технику­ма и перешел на "Волокно". Там и проработал 40 лет. Гвозди бы делать из этих людей.

    С праздником, Дмитрий Федорович, С Днем Победы! Долгих лет Вам жизни, несмотря ни на что! Ваше поколение знает ей цену.